О стратегическом значении РЛС "Воронеж".
Одна из станций была поражена противником в Армавире, другая станция, осуществляющая контроль смежного сектора пространства, была атакована в Орске.
Станции раннего обнаружения ракетных пусков один из немногих компонентов, который удерживает США от реализации стратегии первого обезоруживающего ядерного удара.
Если у нас, в России, стратегическая военная мысль в предыдущие десятилетия развивалась в направлении бессмысленности применения ядерного оружия, в контексте того что его применение приведëт к уничтожению человечества, то в США стратегическая военная мысль, основываясь на встроенную в американский менталитет черту поиска новых возможностей, развилась в направлении идеи нанесения первого обезоруживающего ядерного удара.
Если кратко, разделяющую эту концепцию государственные деятели США, считают, что если они первыми нанесут неожиданные ядерный удар по России, выбив основные объекты стратегических ядерных сил России, то ядерный ответ России не будет чем-то критичным для США.
Именно в этом контексте США, развивают систему противоракетной обороны, наподобие "Иджис", считая еë эффективной для перехвата единичных российский стратегических ракет, которые пойдут в сторону США после обезоруживающего удара по России. Сама идея "Ижис" стала развиваться после проведения моделирования в результате которого военное руководство США пришло к выводу что после нанесения первого обезоруживающего ядерно удара по России, в ответном ударе, территорию США поразят лишь 5% российских ядерных боеприпасов, но применение систем ПРО позволит снизить эту цифру до менее чем 1%.
При этом в доктринах США не содержится самоограничений на нанесения ядерного удара первыми. В Российской ядерной доктрине такое самоограничение есть.
Российская стратегическая мысль учитывает аспект, что неожиданная ядерная атака на компоненты ядерной триады приведëт к настолько критичному ослаблению ядерного ответа России, что противник может соблазниться реализовать эту идею. Именно поэтому в России предусмотрена стратегия не просто ответного, а ответно-встречного ядерного удара.
То есть, предполагается, что российский ответный ядерный залп необходимо успеть выполнить до того как ядерные ракеты США поразят объекты российской стратегической ядерной триады. На это есть буквально несколько минут, пока американские ядерные ракеты находятся в полëте.
В концепции ответно-встречного ядерного удара наиболее критичным местом является техническоая компонента, обеспечивающая выявление факта пуска ракет с ядерными боеголовками в направлении России. Чем раньше будет выявлена атака противника, тем больше ракет успеет задействовать Россия в ответно-встречном ударе.
Осознание значимости российского ответа, в теории, должно удерживать противника от атаки на России. На понимании этого и строится современный баланс безопасности, пока США уверены в неприемлемости последствий ядерного ответа со стороны России, до тех пор они воздерживаются от нанесения первого удара.
Вот стратегические РЛС "Воронеж" предназначены для раннего выявление ядерно удара. Но у этого инструмента есть технические ограничения, довольно узкий сектор охвата, для контроля пространства вокруг России на 360 градусов станции расположены по периметру границ и каждая прикрывает свой сектор.
Вывод из строя систем раннего обнаружения на каком-то из направлений, повышает вероятность успешной реализации американской концепции нанесения обезоруживающего ядерного удара, соответственно, повышает вероятность глобальной ядерной войны.
Именно поэтому ответ России на атаку стратегических РЛС должен быть значимым, чтобы отрезвить противника. И, как бы этом ни странно звучало, российский ответ должен быть значимым не только ради безопасности России, но и ради выживания всего человечества, чтобы отрезвить противника и снизить вероятность глобальной ядерной войны.
Для выработки эффективного ответа важно понимание причинно-следственных связей и хронологии развития событий с атаками на стратегические РЛС.
При определении масштабов российского ответа на атаки стратегических РЛС "Воронеж" в Армавире и Орске, важно понимание хронологии событий и причинно-следственных связей.
Из публикаций ТГ-каналов создаëтся впечатление, что обе станции стратегической РЛС "Воронеж" (в Армавире и в Орске) были атакованы с разницей в 1-2 дня. Однако, если информация Fighterbomber соответствует действительности, станция в Армавире была атакована аж месяц назад, 21 апреля.
Тогда логичен вывод, что российские учения по применению тактического ядерного оружия являются ответом именно на атаку стратегической РЛС в Армавире.
Из атаки на стратегическую РЛС в Орске, который судя по публикациям в новостных ТГ произошла 26 мая, логично сделать вывод что российский ответ в виде ядерных учений не показался противнику убедительным. Так как ответы в виде учений не впечатляют противника, то логично учитывать, что ответ на попытку атаки стратегической РЛС в Орске должен быть более убедительным.
Но каким пока непонятно. Все эти концепции ответов рассчитаны на то, что в определëнный момент противник испугается нашей решимости и остановится.
А если не остановится? Что делать если американские элиты не впечатляются рассказами о ядерном пепле? Как быть если высшее руководство США уверовало, что российские заявления о возможности ответных действий это лишь блеф? Как убедить США?
Простого ответа нет, так как все варианты ответных действий подразумевают переход России к стратегии опережающей эскалации.