Целительница–невидимка: на Ставрополье не могут установить личность 65-летней женщины

В редакцию NewsTracker обратилась директор Благотворительного Фонда Кристина Багандова. Активистка рассказала, что безуспешно пытается установить личность местной жительницы, которая называет себя Надеждой Зворыгиной. 30 лет она живет в Кисловодске под этим именем, однако в РФ такой гражданки нет. В январе 65-летняя Надежда Зворыгина почувствовала себя плохо. Скорую помощь вызвала хозяйка квартиры, в которой проживала женщина. После жительница Кисловодска была госпитализирована в хирургическое отделение городской больницы, где находится в тяжелом состоянии и сейчас. Она почти не разговаривает, прикована к постели, нуждается в постоянном медицинском уходе. Заботятся же о ней только неравнодушные граждане и медики. Ни полиса, ни паспорта Последние и обратились к руководителю Благотворительного Фонда помощи детям, семьям и бездомным КМВ, чтобы определить пациентку к ним. Медики аргументировали просьбу тем, что за три месяца пребывания женщины в больнице никто из родственников не объявился. А учреждение при всем желании не может держать у себя человека, доставленного к ним без полиса и паспорта. В общем, одна надежда на приют. И тот вошел в положение. Одно из главных условий проживания в Фонде — наличие документов, подтверждающих личность подопечного. Когда мы узнали о Надежде Тарасовне, думали, что процесс оформления не займет много времени. Поскольку изначально назывались ее ФИО, год рождения, бабушку навещали друзья, — рассказывает руководитель Фонда Кристина Багандова. Дело оставалось за официальным установлением этих данных. Для этого общественниками и были отправлены запросы в МВФ, УФМС с тем, чтобы восстановить документы или найти родственников. Просили помощи активисты и в социальных сетях, размещая фото Надежды Зворыгиной с просьбой откликнуться всех, кто ее знает. Оказалось, что за 30 лет проживания на КМВ женщину видели сотни людей. Кто-то ездил с ней в электричках, другие встречали в маршрутке, стояли в очередях в магазине и вроде даже слышали, что ранее она работала в Минводах в фирме, занимающейся БАДами и здоровым питанием, — делится Кристина. На страничке Надежды в «Одноклассниках» в друзьях оказались шесть человек, тоже занимающихся распространением БАДов. Однако те ничем не смогли помочь. Равно как и не знали Надежду Зворыгину в самом минераловодском филиале компании.  Надежда узнать хоть что-то о Надежде Ниточки снова привели сотрудников Фонда в Кисловодск к людям, кто приходил ухаживать за женщиной. Те же подсказали, что последние 15 лет она проживала на улице Хасановской у некой Валентины. Пошли туда — и не прогадали. В многоэтажке действительно Надежду Тарасовну знает чуть не каждый второй житель дома. Вот соседи и вспомнили, как она рассказывала, что сама родом из Саратова, где сейчас проживает ее 90-летняя мать Мелешко (Мележко) Софья и один из сыновей. Другой за границей и редко выходит на связь. С уверенностью говорить, что она поддерживала общение с родственниками, мы не можем. Но, по словам жителей, ее часто видели разговаривающей с кем-то по телефону. Да и летом бабушка уезжала из Кисловодска куда-то погостить, — вспоминает Кристина Багандова. В попытках найти истину, активисты вышли и на квартиру, в которой жила женщина. Расчет был простой. За 15 лет проживания на одном месте человек все равно «обрастает» вещами: милыми сувенирами, предметами обихода, фотографиями, чеками. И что как ни эти безделушки помогут идентифицировать личность женщины. Но ничего этого не нашлось. Это удивительно, но за 15 лет, что Надежда арендовала жилье, по словам самой хозяйки, она не видела ни паспорта, ни квитанции, ни чеков, подтверждающих ее личность. Имя, год рождения — все было записано со слов самой Надежды, и ничем на данный момент не подтверждается, — недоумевает наша собеседница. Нет среди жителей РФ В установлении личности Надежды и ее родственников мог бы помочь сотовый телефон последней, но общественники не могут забрать его у хозяйки, это чревато обвинением в краже. Женщина же категорически отказывалась отвечать на звонки, а потом и вовсе телефон разрядился. Звонков же было очень много. Как выяснили мы позже, наша бабушка все это время работала целительницей, и под окнами ее квартиры каждый день собирались громадные очереди в надежде, что она их примет. Отчаявшиеся стать родителями семьи приезжали к ней со всего Северного Кавказа, — рассказывает Кристина. По ее словам, в телефонной беседе с хозяйкой жилья Валентиной та говорила, что, когда квартирантке стало плохо, она наугад позвонила по нескольким номерам. Однако родственников среди абонентов не оказалось. Сейчас бы дальше продолжить обзвон номеров. Возможно, кто-то бы из близких да нашелся. Но у общественников нет официальных полномочий, чтобы изъять телефон. Была у Фонда надежда на сотрудников МВД и УФМС, но и там результат не обнадеживающий. Компетентные органы не смогли установить настоящее имя Надежды. Дактилоскопия не дала результатов. Судимости за гражданкой с такими инициалами не числится. Как и ее самой среди жителей РФ, — замечает Кристина Багандова, в планах которой и дальше продолжать поиски. На дворе 21 век, век цифровизации и технологий, и это странно, что данные одного человека по-прежнему никто установить не может. Получается, что человек, который окружен друзьями и многочисленными знакомыми, попав в беду, может оставаться невидимкой для государства, — подытоживает наша собеседница. Редакция NewsTracker обратилась за комментарием в ГУ МВД Ставропольского края. Сотрудники ведомства пообещали уточнить информацию, но на момент публикации материала ответа не поступило.