Новое
ФСИН незаконно отказывала в переводе жителя Ингушетии в колонию ближе к дому
90
Многодетная жительница Ингушетии Мадина Куштова добилась признания незаконным отказа ФСИН в переводе ее мужа Зураба Дидигова в исправительную колонию ближе к дому – ее иск удовлетворил городской суд Магаса и оставил в силе Верховный суд Ингушетии.
Зураб Дидигов, Ахмедхан Аушев и Башир Мислауров признаны Верховным судом Северной Осетии виновными в попытке подрыва автоколонн с военными в 2012 году. По версии следствия, они вступили в группировку "Вилайят Галгайче" и закладывали на дорогах Пригородного района самодельные взрывные устройства. Дидигова приговорили к 15 годам колонии, его сообщники получили по 13 с половиной лет. Адвокаты и родные обвиняемых неоднократно заявляли о пытках, обращались в прокуратуру и к омбудсмену, но следствие не стало возбуждать дело о применении к ним насилия.
Отбывать наказание Дидигова отправили в колонию № 6 Нижегородской области – за две тысячи километров от дома. Супруга осужденного обратилась к ФСИН с просьбой перевести его ближе к дому, в исправительную колонию № 2 в селе Чернокозово в Чечне. Куштова пояснила, что на ее иждивении находятся шестеро детей и пожилые родители мужа, которых она не может оставить без присмотра, а поездка на свидание в колонию занимает много времени и требует больших затрат. ФСИН в удовлетворении ее просьбы отказало.
Осужденные могут отбывать наказание в исправительном учреждении своего региона или, если там нет подходящей колонии, в ближайшем к нему, чтобы сохранить семейные связи. Отказывая в переводе Дидигова, ФСИН ссылалась на Уголовно-исполнительный кодекс, который предусматривает, что по "террористическим" статьям и ряду других, включая нападение на силовиков, место отбывания наказания определяет само ведомство.
Магасский районный суд и Верховный суд Ингушетии поддержали доводы Куштовой, подтвердив, что невозможность встречаться с родными, несмотря на вмененные статьи, является исключительным обстоятельством, и Дидигов должен быть переведен в другую колонию. Решение вступило в законную силу.
Заключенный ИК-26 в Волгоградской области Сергей Ободенко, имеющий вторую группу инвалидности и страдающий рассеянным склерозом и другими заболеваниями, заявил о резком ухудшении самочувствия на фоне неоказания ему медицинской помощи.
Верховный суд Ингушетии признал незаконным отказ в рассмотрении иска Багаудина Хадзиева о переводе его сына Умара в колонию ближе к дому. Ранее житель Ингушетии получил отказ об этом от ФСИН и также оспорил его в суде.
Осужденному из Чечни Албеку Дахтаеву, несмотря на решение суда, отказывают в переводе в колонию ближе к месту жительства семьи.
Зураб Дидигов, Ахмедхан Аушев и Башир Мислауров признаны Верховным судом Северной Осетии виновными в попытке подрыва автоколонн с военными в 2012 году. По версии следствия, они вступили в группировку "Вилайят Галгайче" и закладывали на дорогах Пригородного района самодельные взрывные устройства. Дидигова приговорили к 15 годам колонии, его сообщники получили по 13 с половиной лет. Адвокаты и родные обвиняемых неоднократно заявляли о пытках, обращались в прокуратуру и к омбудсмену, но следствие не стало возбуждать дело о применении к ним насилия.
Отбывать наказание Дидигова отправили в колонию № 6 Нижегородской области – за две тысячи километров от дома. Супруга осужденного обратилась к ФСИН с просьбой перевести его ближе к дому, в исправительную колонию № 2 в селе Чернокозово в Чечне. Куштова пояснила, что на ее иждивении находятся шестеро детей и пожилые родители мужа, которых она не может оставить без присмотра, а поездка на свидание в колонию занимает много времени и требует больших затрат. ФСИН в удовлетворении ее просьбы отказало.
Осужденные могут отбывать наказание в исправительном учреждении своего региона или, если там нет подходящей колонии, в ближайшем к нему, чтобы сохранить семейные связи. Отказывая в переводе Дидигова, ФСИН ссылалась на Уголовно-исполнительный кодекс, который предусматривает, что по "террористическим" статьям и ряду других, включая нападение на силовиков, место отбывания наказания определяет само ведомство.
Магасский районный суд и Верховный суд Ингушетии поддержали доводы Куштовой, подтвердив, что невозможность встречаться с родными, несмотря на вмененные статьи, является исключительным обстоятельством, и Дидигов должен быть переведен в другую колонию. Решение вступило в законную силу.
Заключенный ИК-26 в Волгоградской области Сергей Ободенко, имеющий вторую группу инвалидности и страдающий рассеянным склерозом и другими заболеваниями, заявил о резком ухудшении самочувствия на фоне неоказания ему медицинской помощи.
Верховный суд Ингушетии признал незаконным отказ в рассмотрении иска Багаудина Хадзиева о переводе его сына Умара в колонию ближе к дому. Ранее житель Ингушетии получил отказ об этом от ФСИН и также оспорил его в суде.
Осужденному из Чечни Албеку Дахтаеву, несмотря на решение суда, отказывают в переводе в колонию ближе к месту жительства семьи.