«Начал кашлять, пью сиропчик. Проверился у врачей — оказалось, это рак». Откровенное интервью Ивана Мирошниченко
18-летний форвард «Омских Ястребов» Иван Мирошниченко, победивший страшную болезнь — лимфому Ходжкина, пообщался с «Матч ТВ».
18-летний форвард «Омских Ястребов» Иван Мирошниченко, победивший страшную болезнь — лимфому Ходжкина, пообщался с «Матч ТВ».
Иван Мирошниченко в начале ноября вернулся в спорт. Он играет в Молодежной хоккейной лиге за «Омских Ястребов», набрал 8 (6+2) очков в шести матчах. Забивает чуть ли не в каждой игре, бросает, отдает передачи, радует болельщиков.
И это большое счастье. Ведь 2022 год начался для Вани с кошмарных новостей, когда о хоккее пришлось забыть, а бороться пришлось за жизнь.
«Меня воодушевил разговор с Марио Лемье»
— Ваня, ваш статус в вотсапе — «В спортзале». Это вы так много тренируетесь?
— Да я это так просто, в шутку поставил. Но вообще очень рад, что снова играю в хоккей, набираю очки. Слава богу, плохое осталось позади. Хочется отдохнуть от этих больниц, от всяких разговоров про здоровье. Матчи начались, и уже чуть отпустило это всё.
— Ваша фотография облетела соцсети, когда вы идете на свой первый матч «Омских Ястребов» и светитесь от счастья. Что вы чувствовали в тот момент?
— Мысль была одна: «Наконец-то возвращаюсь!» Понимаю, как все долго этого ждали. Болельщики за меня очень переживали. И хорошая фотография получилась. Даже ее на память сохранил.
— Во время недуга вас поддержал хозяин и легенда «Питтсбурга» Марио Лемье, с которым вы общались по зуму. Как это было?
— Мы разговаривали где-то минут 40. Марио рассказывал свою историю, и очень здорово было пообщаться с таким человеком. Он тоже прошел через это всё, перенес болезнь Ходжкина. Вернулся в хоккей, снова играл на высшем уровне. Его пример воодушевляет. Тем более мы общались в самом начале моего лечения.
Лемье спросил у меня: «Как дела?» Я что мог, то рассказал. Мне помогал с переводом менеджер «Авангарда» Игорь Еронко, он тоже был в зуме. Марио вспоминал, как у него обнаружили эту болезнь, как он с ней боролся.
— Потом вы поехали на драфт. Вас ведь и «Питтсбург» мог взять.
— Да мог бы. У меня было собеседование с «Пингвинз». Но они выбирали 21-ми, а «Вашингтон» — прямо перед ними, под № 20. И если бы меня «Кэпиталз» не забрали, думаю, я бы в «Питтсбурге» оказался.
«Самым тяжелым был второй курс химиотерапии»
— Наверное, вы раньше даже не слышали о такой болезни, как лимфома Ходжкина. Как узнали диагноз?
— Есть очень много всяких разновидностей лимфом. Какой-то боец ММА от одной из них скончался на днях. Не скажу, чем лимфомы детально отличаются. Сам особо не вникал, но вроде бы у меня была одна из самых нетяжелых форм.
— Когда вы поняли, что с вами что-то не так?
— Появились зуд, кашель, потливость. Я-то не понимал. Откуда мог знать, в чем причина? Ну, кашляю — пью сиропчик.
Начал сильно уставать, на играх задыхался. Мы в хоккее два раза в сезон проходим обследование. Сдавал анализы, и мне сказали: кровь какая-то плохая.
Ну и все, начали меня прогонять по врачам, везде проверять. Поехал в клинику в Германию. Там взяли биопсию, вырезали один лимфоузел. И поставили диагноз, что это лимфома Ходжкина.
— Какой была ваша реакция?
— Решил, что нужно собраться и быть позитивным. Почитал в интернете, что эту болезнь уже побеждали спортсмены. Так, лимфомой Ходжкина переболел канадский сноубордист. Но он вернулся в спорт, теперь выигрывает, радуется жизни.
Тот же разговор с Марио Лемье очень помог. Так что не было повода опускать руки. Я вылечился относительно быстро. Само лечение шло с февраля по май, когда жил в Германии. Потом вернулся в Россию, ничего не делал месяц. Затем потихонечку начал ходить в зал, приводить себя в форму.
— Какой момент во время болезни был самым сложным?
— Проходил четыре курса химиотерапии. Второй оказался для меня самым болючим. Бахнул он по здоровью. Я в больницу поехал полежать, не мог уже дома находиться.
А уже после второго курса сказали, что всё чисто. Третий и четвертый курсы «химии» я прошел спокойненько, с радостью.
— В чем была радость?
— В том, что после второго курса мне сделали проверку.
Если бы не оказалось всё чисто, мне пришлось бы проходить еще четыре курса «химии». Итого — шесть. Тогда бы вернулся не в мае, а где-нибудь в июле.
— Вы общались в этом году с форвардом «Салавата Юлаева» Родионом Амировым, у которого тоже обнаружили рак?
— Мы списывались… Болезни у нас вроде бы похожи. Но у него, конечно, всё сильнее. Если честно, даже не знаю, что писать в такой момент, о чем спросить. Вроде бы товарищи по несчастью, но истории разные. Так, списываемся иногда: «Как дела? Как сам?» Дай бог, чтобы Родион вылечился и поскорее вернулся к нормальной жизни.
«Когда меня выбрал «Вашингтон», я был счастлив»
— Было радостно видеть вас на драфте новичков НХЛ в Монреале.
— Атмосфера там была потрясающая! Очень много болельщиков «Канадиенс», и у клуба было право выбирать первыми — они назвали Юрая Слафковски. Поддержка была просто бешеная. Фанаты кричали, пели песни. Вот это радость у людей!
— Вы же против Слафковски выходили? Почему он так тяжело вписывается в НХЛ? Как и Шейн Райт в «Сиэтле».
— Да, мы на турнире Глинки играли. Юраю дают много времени в «Монреале» и в большинстве выпускают. Райта же особо не ставят в состав. Не знаю, что тут сказать. Но главное — доверять, выпускать на лед. А там уже ребята адаптируются, если они подходят под эту лигу.
— Вы подписали контракт с «Авангардом» до 2024 года. То есть поедете в НХЛ не раньше, чем в 20 лет — как Александр Овечкин. Вы так специально решили, чтобы созреть как хоккеист?
— Да посмотрим, как будет. Надо сначала в России чего-то достичь. Но вообще это так прямо не зависит. Можно и в НХЛ сразу заехать — силовые приемы проводить, очки набирать. Если всё будет правильно, может, сразу попрет и в Северной Америке.
— Как сильно вы мечтаете о дебюте в КХЛ? Этот день еще не настал.
— Мы с командами МХЛ и ВХЛ занимаемся в академии «Авангарда». Основной состав выступает на другом берегу Иртыша — на новой G-Drive Arena. Так что мы не пересекаемся. Но хожу на матчи «Авангарда». И посмотрим, как будет. Пока выступаю в МХЛ, дальше будет ВХЛ. И пойдем по правильному пути.
В этом сезоне еще не тренировался с «Авангардом». Смотрел с трибуны матч против «Ак Барса». Порадовало, что наш вратарь хорошо ловит, пошла реализация голевых моментов. Думаю, у «Авангарда» будет в этом сезоне всё нормально. Ребята хорошо играют.
— В чем вам нужно прибавить, чтобы выступать в КХЛ?
— Посмотрим, как это будет. Нужно прибавлять в скорости принятия решений. Уже выступал в ВХЛ в прошлом сезоне, и понятно, что в КХЛ более мастеровитые игроки. Точнее бросают, лучше отдают передачи. А так и в ВХЛ, и в КХЛ играют мужики, которые бьют сильно, бегут быстро. Нужно держать удар и самому проводить силовые приемы…
— В среднем в МХЛ вы проводите по два хита за матч. Это ваш стиль?
— И в ВХЛ в прошлом сезоне получалось делать силовые приемы. Стараюсь играть в силовой хоккей, пожестче — и от этого не отхожу.
— Поэтому вас сравнивают с Александром Овечкиным. И вот вас на драфте выбирает «Вашингтон»!
— Когда это произошло, в первую секунду просто изумился и был счастлив. «Вашингтон» — такая команда! Много русских, и очень здорово, что нашим ребятам так доверяют.
Скоро в «Кэпиталз», наверное, пойдет перестройка. Надеюсь попасть в эту волну и закрепиться, выйти на лидирующие роли, если бог даст.
«Мне тоже нравится бросать из «офиса Овечкина»
— Я спросил у Овечкина в августе, звонил ли он вам после драфта. Александр ответил: «Еще нет. Так он же русский. Мы и так познакомимся». Вы пока не общались?
— Еще нет, это впереди. Но уже общался с Кузей (Евгений Кузнецов), с Саней Алексеевым, с Ильей Самсоновым, когда он там был.
— Какое впечатление от «Кэпиталз» и их дворца?
— Приезжал после драфта на четыре дня в Вашингтон. Ходил, знакомился со всеми. Мне провели экскурсию по арене, и всё очень понравилось. Был в раздевалках и клуба НХЛ, и даже к команде НБА зашел. Просто космос!
А если по улице идти, то не сразу поймешь, что это ледовый дворец. Он так в квартале встроен среди домов, что похож на супермаркет.
— Как у вас идет изучение английского?
— Так себе, понемногу учу. Занимаюсь с репетитором по видео.
— Вы выступаете под номером 63. С кого можно взять пример?
— Сейчас под ним в «Бостоне» играет Брэд Маршан. А больше никого и не знаю. К этим цифрам уже прикипел, с ними провел все начало карьеры.
— Утро вы начинаете с нарезки лучших моментов НХЛ?
— Когда есть возможность, то да. Смотрю, как там голы забивают, какие комбинации разыгрывают. Уровень такой, что Коннор Макдэвид может пятерых обыграть, или кто-то лакросс забьет, и это воспринимается как привычное дело. Очень мастеровитый хоккей.
— Вы сами не хотели забить лакросс?
— Попробовал исполнить на тренировке. У меня не получилось, я и бросил. Понял, что это не моё. Мне больше нравится кидать шайбу из офиса.
— Из «офиса Овечкина»? Левый круг вбрасывания?
— Да, мне оттуда удобно бросать. Первые три гола в этом сезоне МХЛ забил — два были из офиса.
— Почему никто не может отразить щелчок Овечкина с той точки?
— Даже не знаю. Может, у него шайба на радиоуправлении? Или клюшка какая-то особенная? Если серьезно, то у него всё налажено. Всё в «Вашингтоне» заточено под Саню, чтобы он вложился в бросок, и шайба залетела куда нужно. Когда ты 17 лет забиваешь с одного и того же места, то с закрытыми глазами всё можешь исполнить. Тебе отдают пас, ты кидаешь и забиваешь. Думаю, Саша уже особо не парится по этому поводу, всё делая на автоматизме.
— Представляю, как вас все с Овечкиным будут в «Вашингтоне» сравнивать. Крепкий русский, бросает из левого круга. Тоже будете по 50 голов за сезон забивать?
— Хотя бы пять шайб там забросить! Посмотрим… Чем больше, тем лучше. Всегда хочется быть снайпером. Но загадывать тут нельзя.
— Вам же недавно Владимир Тарасенко из «Сент-Луиса» звонил?
— Это когда я еще в Германии на лечении был. Не знал, что за номер звонит — постоянно его сбрасывал. Потом отвечаю на звонок, а это Володя Тарасенко. Спросил, как у меня дела, пожелал здоровья. Сказал, что если нужна какая-то помощь, чтобы без проблем обращался. Это очень здорово, спасибо ему большое.
— Напоследок уточню — вас же мог и не «Вашингтон» забрать?
— Во время драфта был момент, когда подумал, что могу раньше уйти. Уже отдал телефон соседу, был готов встать из кресла и пойти на сцену…
В итоге меня выбрали позже. И я очень доволен, что в меня поверил «Вашингтон». Буду доказывать, что в клубе не ошиблись с выбором. Но к этому нужно идти шаг за шагом. И сначала заиграть в России. Подниматься по лесенке: МХЛ — ВХЛ — КХЛ, сборная… Всему своё время. И что не происходит, всё к лучшему.