От размышлений — к жизни! Итальянский натюрморт в Пушкинском музее
Выставка «Цветы, плоды, музыкальные инструменты в итальянской живописи эпохи барокко» впервые в России в одном экспозиционном пространстве выстраивает панораму итальянского натюрморта XVI-XVII веков. Её куратором стала Виктория Эммануиловна Маркова — специалист мирового уровня в области итальянского искусства той эпохи.
Работая над подготовкой выставки, Виктория Маркова переатрибутировала некоторые из картин. Например, в собрании Эрмитажа «появилось» две работы южноитальянского художника Джузеппе Рекко — до этого считалось, что его произведений в российских музейных собраниях нет. Некоторые же картины и вовсе впервые выставлены из запасников.
Посетителей встречает «Мужская голова / Корзина фруктов» Джузеппе Арчимбольдо. Картины этого художника получили особую популярность в XX веке. Если для современников Арчимбольдо идея составить человеческий портрет из овощей и фруктов казалась странноватой забавой, то с появлением сюрреалистического искусства работы итальянца стали напоминать о причудливости и тщете человеческого бытия (а там, как говорится, уже и до Сальвадора Дали недалеко).
Об этом же — одна из следующих работ. Натюрморт Якопо Лигоцци выполнен в жанре «vanitas», что в переводе с латинского означает «суета, бренность». Страшный женский череп с остатками волос и зубов, отраженный в зеркале, словно говорит нам: жизнь скоротечна, помни об этом.
Такая философичность роднит автора с голландскими мастерами, которые максимально популяризировали жанр натюрморта в Европе и при этом вознесли его исполнение на невиданную высоту. Все натюрморты голландцев, даже просто цветочные, имели назидательный характер, каждый фрагмент — отдельный символ, который надо уметь прочитать.
Этого почти нет в барочном натюрморте итальянцев, где любой предмет наполнен жизнью и художник рисует его не ради нравоучения, а чтобы полюбоваться красотой фрукта, кувшина, драпировки. Именно поэтому большинство картин на выставке пылают сочными красками. Сам их вид вызывает наслаждение жизнью, предметы барочно преувеличены, а композиция ясна.
Важно отметить и игру со светом, интерес к которой появился еще у Караваджо и затем распространился на все жанры живописи. Немаловажной становится и фактура: прорисовываются даже отдельные нити дорогих шелковых тканей.
Именно итальянские натюрморты XVI-XVII веков стали «эталонными» для искусства последующих эпох. Сохранив в себе сложность голландских предшественников, барокко вдохнуло новую жизнь в прежде довольно холодное изображение «мертвой натуры».
Показано на выставке и разнообразие итальянских школ. Каждый художественный центр имел свою «специализацию» — скажем, в Неаполе, портовом городе, композиции состояли из пышных букетов и богатых уловов, что отразилось в работах Джузеппе Рекко и Джузеппе Руопполо.
Римские натюрморты, представленные на экспозиции работами Микеланджело Дель Кампидольо и Франческо Нолетти, тяготеют к античному наследию вечного города. Цветы и фрукты изображаются на фоне парков, где, вглядевшись, можно увидеть античные статуи. На севере Италии особое внимание уделяли третьему компоненту выставки — музыкальным инструментам.
Экспозиция состоит из 70 картин, в её создании участвовали крупнейшие музеи Москвы и Санкт-Петербурга, а также частные собрания. Выставка проходит в главном здании ГМИИ имени А. С. Пушкина до 26 мая, билеты можно купить онлайн и в кассе музея.