Буллинг по-башкирски: В Уфе в школьную травлю ребёнка включились целые семьи

Школьный буллинг, о котором уже говорят в той тональности, с какой обсуждают эпидемии и стихийные бедствия, не устаёт приобретать новые уродливые формы. Так, жительница Уфы пожаловалась в республиканские СМИ, что её сына травят не только соседи по парте, но и родители одноклассников.

Судя по скриншотам, ребенка не только обсуждают в родительском чате и дают советы наподобие: «надо лечить, пока не поздно», но даже установили в мессенджере голосовалку: как именно расправится с мальчиком.

Мать утверждает, что пыталась уладить проблему с классным руководителем, другими родителями, завучем, но тщетно, и если теперь не поможет пресса, то ей придётся обращаться в Следственный Комитет.

Впрочем, оппоненты этой мамы утверждают, что её ребёнок сам постоянно всех задирает и нарывается.

Выразим надежду, что с данным случаем разберётся общественность Башкортостана или люди в погонах, а о масштабе явления «Свободной Прессе» рассказал социальный психолог Александр Черников.

«СП»: Александр Юрьевич, буллинг — это новое явление, или оно просто стало более выпуклым, «благодаря» использованию для травли ещё и возможностей интернета?

— Он в детской среде был всегда, и я не вижу причины, почему буллинг исчезнет.

Чаще всего жертва буллинга чем-то существенно отличается от некого среднестатистического образа личности, принятого в данном социуме. Объект травли — своего рода белая ворона, которая этим своим отличием как бы провоцирует отдельных агрессивных личностей или какую-то часть социальной группы.

Это идет от животных. Коллективные животные с настороженностью и опаской относятся к особям, имеющим существенные внешние или поведенческие отличия от прочих. Такое отношение, прежде всего, связано с безопасностью стада или стаи. Если все поступают одинаково, выглядят одинаково, живут в унисон, то такая синхронная одинаковость обеспечивает максимальную выживаемость, как отдельных особей, так и всего стада в целом.

Отличающийся индивид может, например, своим ярким или нетипичным видом постоянно привлекать внимание хищников, а его неадекватное поведение при случае может нанести стаду большой урон. Поэтому нередки случаи, когда животные изгоняют таких белых ворон или даже их убивают.

«СП»: Но школьный класс — не волчья стая…

— В человеке стадность тоже живет в глубине его личности, он тоже коллективное животное. Но — уже разумное, способное подавлять инстинкты, не всегда следовать им. Взрослые, например, в отличие от детей, уже полностью социализировались, знают формальные и неформальные правила поведения.

Они буллят коллег, но иначе — более тонко, изощренно и не всегда явно. Дети проще, социализация у них еще не закончена, их поступки не всегда четко мотивированы, и они не всегда могут оценить последствия. Проще говоря, дети ближе к природе.

«СП»: Белая ворона в школе: что это за типаж?

— Это, например, успешные ученики, отличники. Они слишком умные, перетягивают на себя поощрения и похвалы учителей, на их фоне одноклассники могут выглядеть блекло и незаметно. А детям хочется, чтобы их замечали! Вот они и буллят успешных, чтобы те не высовывались. В старших классах такой буллинг обычно снижается или прекращается, поскольку отличников начинают эксплуатировать по части списывания домашних заданий.

Дети тихие, скромные, слабовольные тоже легко могут стать жертвами буллинга. Но причина тут иная. Они не могут постоять за себя и становятся фоном, объектом, на котором местные яркие личности — а то и все прочие желающие — демонстрируют свою силу и удаль, избивая и унижая таких детей.

Бывает, что местный признанный брутальный и сильный авторитет может взять такого тихоню под опеку, показывая остальным, что он не только грозный, но иногда и добрый, и даже в чем-то справедливый.

Нередко даже не агрессивные дети, не склонные к буллингу, издеваются над тихонями, чтобы продемонстрировать, что они сами тихонями не являются, и таким образом отводят буллинг от себя — своеобразная защитная реакция.

«СП»: Из Башкирии пришла информация, что, оказывается, травлю могут организовывать не только дети, но в жестокую «игру» включаются родители. Чем объяснить такую дикость?

— Я бы не сказал, что это типичный буллинг, а, скорее, речь идет о детях с особенностями развития.

У нас сейчас инклюзивное обучение, нет специальных школ для детей с особенностями, и они учатся вместе с обычными детьми. И нередко получается, что они могут подвергаться буллингу не просто потому, что они иные, и из-за того, что их «иность» мешает учиться другим детям. И тогда к буллингу со стороны одноклассников подключаются их родители, требуя, например, убрать такого ребенка из класса.

А родители этого бедного ученика — жертвы теперь уже двойного буллинга могут считать, что и одноклассники, и учителя, и вообще весь коллектив школы не прав, что к их ребенку относятся предвзято, создают для него ненормальные условия и сами провоцируют его на неадекватные реакции. Такие истории периодически случаются, и подобные конфликты нередко выходят на очень серьезный уровень.

Как разобраться, кто тут прав? Ответ чаще всего не очевиден и неоднозначен.

На мой взгляд, переняв инклюзивный подход в образовании, наша страна следовала моде внедрять у нас всё западное, совершенно не учитывая культурно-исторические традиции нашего общества, его социальные особенности. Не секрет, что общество наше далеко не так терпеливо и толерантно, как в других странах. Это с одной стороны.

С другой стороны, реализация инклюзивного обучения — это сложный и долгий процесс, который не решается только монтажом пандусов и написанием новых методик для обычных учителей, которые не умеют работать с особыми детьми. Это — серьезная социальная проблема, которая не проработана, как должно. Инклюзивность на практике порой приносит больше вреда, чем пользы.

О том, обучены ли учителя борьбе с буллингом в школьных классах, «Свободной Прессе» рассказала учитель высшей категории, преподаватель ГБОУ «Школа 1371 «Крылатское» Елена Зубова.

«СП»: Елена Викторовна, с недавнего времени педагоги проходят с методистами курсы повышения квалификации не только на каникулах, но в течение всего учебного года. Уделяется ли внимание на этих курсах профилактике буллинга?

— Курсы, которые проходят учителя, как правило, касаются предмета. Но в Москве Департамент образования организовал замечательную Школу примирения. Этот отдел департамента проводит как курсы, так и индивидуальные занятия с теми учителями, которым это требуется.

Если у учителя есть проблемы с трудными детьми, или с детьми, которые не трудные, но стали объектами насмешек или буллинга — здесь дадут педагогу рекомендации, которые приносят реальную пользу. Посоветуют различные методики.

«СП»: Какие, например?

— Помимо индивидуальной работы ребёнка и родителей с психологом, методисты предлагают обсуждение всем классом некоторых фильмов и книг, в которых затрагивается проблема буллинга.

«СП»: «Чучело»?

— Вовсе не обязательно. Есть книга Кассиля «Великое противостояние», из которой видно, что и в довоенные времена были проблемы взаимоотношений в классе. Мальчик по-нашему буллил, а по тем временам — обижал девочку, которая затем стала сниматься в фильме про войну 1812 года.

Обсуждая эту книгу, можно поговорить о том, как складываются отношения между мальчиками и девочками. Иногда девочкам нужно просто объяснить, что если мальчик вырвал у неё портфель — это вовсе не значит, что он издевается или буллит. Это может означать, что он не знает, как обратить на себя внимание и заявить о своей симпатии.

«СП»: Но вы назвали не сложный случай. А если всем классом буллят кого-то, как быть учителю? Особенно если и родители подключаются к травле.

— Родители подключаются к буллингу регулярно, причём они называют это поисками справедливости. Начинается всё обычно вполне благообразно, когда родители обиженного ребёнка звонят родителям обидчика. Главная задача классного руководителя — не допустить того, чтобы такой звонок состоялся в принципе.

«СП»: Почему?

— Если классный руководитель знает о конфликте детей, то он должен по-отдельности пригласить одну сторону с родителями, и другую. И побеседовать с ними порознь. Не нужно семьям конфликтующих детей встречать между собой, потому что начнётся «стенка на стенку», «Монтекки и Капулетти».

Это предотвращается, если классный руководитель принимает удар на себя и пытается разобраться в ситуации с одними и с другими.

У нас была ситуация, когда не в целях буллинга, а просто так мальчик фотографию девочки отфотошопил, и она там оказалась в купальнике. Хорошо, что девочка пожаловалась мне прежде, чем родителям. Я позвонила её маме, объяснила ситуацию и попросила воздержаться от разговора с родителями мальчика. Их я вызвала сама.

Главное, чтобы не было столкновения, потому что родители, к сожалению, когда дело касается из детей, ведут себя ещё хуже, чем сами дети. К коммуникативной связи они не готовы, и сразу встают в позу.

«СП»: Чьи родители встают в более агрессивную позу: обиженных детей или обидчиков?

— По разному. Но родители обидчиков часто ведут себя агрессивно. В случае, который произошёл в Уфе, мама мальчика не очень разобралась в ситуации, на мой взгляд. Она не понимает, что если её ребёнка все называют обидчиком, провокатором — значит, он действительно, скорее всего, неуравновешенный.

«СП»: Ну если даже мама не понимает, то учителю-то что делать?

— Следовать заветам Макаренко: поставить цель, дать детям задание и увлечь их достижением хорошего результата. Ситуацию в классе гармонизирует только деятельность внутри класса. В этом смысле очень хорошо, что сейчас развивается «Движение первых», которое занимает детей какими-то интересными хорошими делами. Подключить «трудных» и «отверженных» детей к Движению первых — задача школы.